![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Sep. 12th, 2006 10:40 amЕсть такие совершенно особенные люди. Их ещё не тронула суета цивилизации и вездесущие меркантильные ценности. Они ещё видят свою жизнь непрерывным процессом, а не чередой ступенек "работа-машина-жена-дом-...", они делают остановки в пути и смотрят на красоту вокруг. В мечтах они не видят ни железных коней, ни яхт, ни домов полных стекла и света. Они видят маленькие тёмно-красные цветки на зеленых лугах. Нам, детям городов, никогда их не понять.
Я ехал в поезде Болонья-Рим. Со мной в купе сидели очень пожилые муж и жена, итальянские крестьяне, а ещё мужчина лет сорока откуда-то с юга и девушка из Пармы. Мы разговорились. Пожилые мои спутники не знали никаких языков, кроме итальянского, но очень хотели поговорить, а вот мужчина помоложе и особенно девушка сносно говорили по-английски. Пожилой мужчина налил нам по бокалу домашнего вина и начал расспрашивать всех, кто откуда. Я рассказал о себе.
— А как там живётся, у вас в России? И как в Германии?
— В России сложно, а в Германии неплохо.
— А у нас, — сказал мужчина лет сорока, — прекрасно. Работаем, хватает. А главное, красиво у нас.
— Да, чудесно у нас, — задумчиво посмотрел за окно дед, и обнял жену за плечо.
И тут я подумал, как же это совершенно невозможно, чтобы кто-нибудь вот так сказал в России или в Германии. У нас всегда всё плохо, у нас всегда всё "сложно". А есть на свете люди, уверенные, что прожили самую чудесную жизнь из всех возможных жизней. А дед налил ещё немного своего замечательного вина.
Наша глобализация казалось бы уже универсализовала всех и вся. Она продиктовала всем, во что верить, что любить, как жить. И, в общем-то, не посоветовала ничего плохого. Люди живут лучше, люди живут комфортнее, люди живут дольше и здоровее. Но только как хочется, чтобы наши дети ещё застали таких вот старичков, пропитанных чем-то высшим, чему не осталось места в этом глобализованном мире. Выпьем терпкого молодого вина за тех редких сицилийских парнишек, которые ещё не променяли свои залитые солнцем луга и пыльные дороги на блеск полированных машин и серую гладь автобанов.
Выпьем за старика-шашлычника на десятой, за его вечную любовь к родине-Грузии, за грусть в уголках глаз, за мечту вернуться. Пусть он живёт вечно.
Виноградную косточку в тёплую землю зарою,
И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву.
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою,
А иначе зачем на земле этой вечной живу..
[..]
В тёмно-красном своём будет петь для меня моя Дали,
В чёрно-белом своём приклоню перед нею главу,
И заслушаюсь я, и умру от любви и печали,
А иначе зачем на земле этой вечной живу..
И когда заклубится закат, по углам залетая,
Пусть опять и опять предо мной проплывут наяву
Белый буйвол и синий орёл, и форель золотая,
А иначе зачем на земле этой вечной живу..
— Булат Окуджава, Грузинская песня
Я ехал в поезде Болонья-Рим. Со мной в купе сидели очень пожилые муж и жена, итальянские крестьяне, а ещё мужчина лет сорока откуда-то с юга и девушка из Пармы. Мы разговорились. Пожилые мои спутники не знали никаких языков, кроме итальянского, но очень хотели поговорить, а вот мужчина помоложе и особенно девушка сносно говорили по-английски. Пожилой мужчина налил нам по бокалу домашнего вина и начал расспрашивать всех, кто откуда. Я рассказал о себе.
— А как там живётся, у вас в России? И как в Германии?
— В России сложно, а в Германии неплохо.
— А у нас, — сказал мужчина лет сорока, — прекрасно. Работаем, хватает. А главное, красиво у нас.
— Да, чудесно у нас, — задумчиво посмотрел за окно дед, и обнял жену за плечо.
И тут я подумал, как же это совершенно невозможно, чтобы кто-нибудь вот так сказал в России или в Германии. У нас всегда всё плохо, у нас всегда всё "сложно". А есть на свете люди, уверенные, что прожили самую чудесную жизнь из всех возможных жизней. А дед налил ещё немного своего замечательного вина.
Наша глобализация казалось бы уже универсализовала всех и вся. Она продиктовала всем, во что верить, что любить, как жить. И, в общем-то, не посоветовала ничего плохого. Люди живут лучше, люди живут комфортнее, люди живут дольше и здоровее. Но только как хочется, чтобы наши дети ещё застали таких вот старичков, пропитанных чем-то высшим, чему не осталось места в этом глобализованном мире. Выпьем терпкого молодого вина за тех редких сицилийских парнишек, которые ещё не променяли свои залитые солнцем луга и пыльные дороги на блеск полированных машин и серую гладь автобанов.
Выпьем за старика-шашлычника на десятой, за его вечную любовь к родине-Грузии, за грусть в уголках глаз, за мечту вернуться. Пусть он живёт вечно.
Виноградную косточку в тёплую землю зарою,
И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву.
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою,
А иначе зачем на земле этой вечной живу..
[..]
В тёмно-красном своём будет петь для меня моя Дали,
В чёрно-белом своём приклоню перед нею главу,
И заслушаюсь я, и умру от любви и печали,
А иначе зачем на земле этой вечной живу..
И когда заклубится закат, по углам залетая,
Пусть опять и опять предо мной проплывут наяву
Белый буйвол и синий орёл, и форель золотая,
А иначе зачем на земле этой вечной живу..
— Булат Окуджава, Грузинская песня
