Позавчера утром сквозь жалюзи пробился лоскут солнечного света,
akuklev собрал монатки, сьёл сосиску, взял рюкзак, три чемодана и бабушку подмышку, присел на дорожку, поцеловался со всеми и звякнул в такси. Быстрая машинка довезла
akuklevа с бабушкой до Хайфского вокзала Hof haCarmel. На Хоф-а-кармеле милый эфиоп Петрович дал два билета на Бен Гурион и даже не стал досматривать наши шесть чумоданофф. Всего через часик приятный женский голос произнёс на чистом английском насчёт "Тахана баа — Бен Гурийон эапорт" и мы выгрузились. Мерзкий турникет прочирикал мой билет, и не открылся. А когда я сунул билет во второй раз, турникет мигнул красной лампочкой — мол использован уже билетик. Пришлось принимать силовые меры.
Силовые меры так дизориентировали
akuklevа, что он даже не сообразил взять для чемоданов тележку и попёрся вперед так, повесив по сумке на каждый отросток тела. На Акуклева очень странно посмотрела охранница. Она как-будто чего-то хотела сказать, но не решалась. Акуклев тоже посмотрел на неё как-то неуверенно и прошел дальше. Тут охранница собралась с силами и все-таки что-то сказала. Акуклев было решил, что его хотят досматривать (рядом с охранницей таки была рамка-железкозвенелка, через которую обычно надо проходить) и с затурканным видом развернулся. А оказалось, что охранница Акуклева просто пожалела: «No-no, I just wanna ask why won't you take a trolley! Is everything alright?» :-)
Минут за 15 нашлось, где регистрация на наш рейс. Не все же сразу. Там меня быстро нашли наши знакомые ещё с полёта из Ганновера в Израиль — пожилая пара евреев из Грузии. Нашли и не отпускали, потому как говорят они только по-русски (с акцентом) и по-грузински. А вот с английским, немецким и ивритом у них все очень печально. Регистрация была довольно интересной. Пока мы стояли в очереди, нас совершенно неприметно рассматривало несколько работников аэропорта. Я по-началу даже не заметил. Вроде-бы, просто стоят или прохаживаются по своим делам. А потом понял, что когда подходит очередь, расспрашивает именно тот человек, который до этого рассматривал в очереди.
Меня расспрашивала девушка лет 23. Спросила на бойком английском, кто паковал чемоданы, не оставались ли они с тех пор без присмотра, не просили ли нас случайные люди провести какие-нибудь вещи или конверты и не дарили ли нам малознакомые люди каких-нибудь подарков. Потом девушка посмотрела наши паспорта и отпустила нас с миром на регистрацию.
Рамка, чемоданый рентген, паспортный контроль и, наконец, duty-free-зона. А она, в Бен Гурионе, наверное, самая лучшая в мире. Красивенный фонтан, стульчики, столики, бесплатный беспроводной интернет для ноутбука и множество дьютифри, где можно купить самые разные сувениры и правильный алкоголь. Купил себе на остаток шекелей шаббатный подсвечник. Очень милый, кстати.
Самолёт Тель-Авив — Мюнхен летел мягко и приятно. Даже почти не закладывало уши. Справа от меня сидела пожилая немецкая пара, совершенно восхищенная Израилем за восемь дней экскурсий. Возили их почти круглосуточно, но многого, что видел я, им всё-таки не показали. Так мы с ними и почти весь полёт и обменивались впечатлениями. А я попутно восстанавливал немецкий. :-)
Мюнхенский аэропорт не впечатляет своей duty-free-зоной. Маловато и дороговато. А кафешка там совсем охренела. Стакан воды — 3.5 евро.
Вот уже объявили посадку. Мы становимся в очередь, но очередь стоит. Перед boarding-desk'ом встала пожилая женщина и на очень ломанном немецком что-то взволновано объясняет. Подбегаю туда и вижу, что женщина чуть не плачет. И вроде-бы, по-российски выглядит. «Вы по-русски говорите?» Женщина кивает. «Рассказывайте!» Женщина рассказывает, что как-то разминулась с мужем и теперь не может его найти. Перевожу. Стюардесса успокаивает её, берет под ручку и уводит искать мужа.
Работник посадочного деска смотрит на меня секунд с пять.
— Молодой человек, можете объявить того товарища на русском по вот этому микрофону?
— А как хоть у него фамилия?
Он даёт мне бумажку, где фамилия записана со слов дамы. Forster. Беру микрофон, нажимаю на красную кнопку. В голове несколько плывёт. «Господин Форстер, подойдите, пожалуйста к воротам Бэ-шесть!» ***ц, я сейчас говорю на весь аэропорт. В одном этом терминале около двух тысяч человек. Сколько в Мюнхене терминалов? «Повторяю, господин Форстер, прилетевший из Тель-Авива, подойдите к воротам Бэ-шесть!» Отпускаю красную кнопку и возвращаюсь в очередь к бабушке.
— Я хоть внятно говорил?
— Да, очень чётко. Я тебя сразу узнала.
Фух. Успокоившись я сообразил, что господина наверняка зовут не Форстером. Записывали-то на слух со слов той взволнованной женщины. Я снова вернулся к деску и рассказал о своих предположениях, а тут как раз женщина со стюардессой вернулась.
— Как фамилия Ваша?
— Форштер!
Мужчина с деска: «А может, пусть она сама скажет?» Жму плечами. Ей дают микрофон. «Коля! Коля! Коля!», а в глазах испуг. Она не подумала, что будет говорить дальше. Переглядываемся с мужчиной с деска и он тут же кивает. Беру микрофон. «Николай Форштер, летящий из Тель-Авива в Ганновер, пожалуйста подойдите к воротам Б6. Повторяю, Николай Форштер, пролетающий из Тель-Авива в Ганновер, подойдите к воротам Б6»
Теперь действительно чётко. Работник деска одобрительно смотрит. «Herzlichen Dank!» Стюардесса хлопает даму по плечу. «Теперь точно найдётся».
Нас начали пропускать. А Форштер и вправду нашелся через 5-7 минут. Услышал про ворота Б6 и начал спрашивать окружающих на русском, как к ним пройти. Дальше я не знаю — или кто-то русский нашелся, или немцы поняли, что это его ищут и подвели к какому-нибудь работнику аэропорта.
В любом случае, на 10 минут из-за этого Форштера самолёт задержали. Самолёт покатился по рулевым дорожкам и встал перед самой взлёткой. Пилот сообщил, что полоса пока занята и нас пропустят на взлёт в следующее окно. Самолёты садились на полосу буквально один за другим. То есть, действительно: следующий самолёт касался земли, раньше чем предыдущий убирался с полосы. Шесть самолётов сели перед самым нашим носом, а седьмой заходил на посадку. Его было отлично видно из моего окна — мы стояли боком. И вдруг наш самолёт тронулся. «А, ну наверное, мы просто проезжаем через эту полосу». Самолёт вышел на полосу и повернулся задом к садящемуся. Я начал прикидывать: садящемуся ещё от силы 20 секунд до касания. А если он не сядет, то может прилететь своими шасси прямо нам по голове.
Турбины зарычали. «Спокойно. Диспетчеры знают, что делают. Знают. У нас в запасе ещё секунд 10, даже больше.» Тормоза отпустили. Поехали! Только, почему-то, как на поезде — постоянное тудух-тудух. Небось, едем прямо по дорожной разметке. Отрыв.
Короткие перелёты над Европой редко бывают приятными — набор и сброс высоты приходится делать довольно резко. Зато они всегда короткие. Через час мы уже были в Ганновере. Минут через 15 приехал багаж, а ещё через 5 мы уже ехали домой и я рассказывал папе об Израиле. Впрочем, рассказывать оставалось немного — мой ЖЖ он на этот раз читал регулярно. :-)
А когда приехали, бабушка сразу пошла спать, а я выкинул из рюкзака всё, кроме ноутбука, переоделся в теплую куртку и пошел к папе. Там интернет.
А в интернете люди.
mionin'у 21 стукнуло и завтра надо идти к нему пианствовать. У Лизы компьютер не работает, значит надо им завтра позвонить и на субботу договориться, чтоб я починил. А какая-то незнакомая девушка по имени Оля просит дать одну песню Шуберта — Der Wanderer. Наверно, очень милая девушка, раз такую замечательную песню просит. А в понедельник уже в универе надо быть. А казалось бы, только вчера я мёрз на Юльценском вокзале по дороге из Гамбурга.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Силовые меры так дизориентировали
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Минут за 15 нашлось, где регистрация на наш рейс. Не все же сразу. Там меня быстро нашли наши знакомые ещё с полёта из Ганновера в Израиль — пожилая пара евреев из Грузии. Нашли и не отпускали, потому как говорят они только по-русски (с акцентом) и по-грузински. А вот с английским, немецким и ивритом у них все очень печально. Регистрация была довольно интересной. Пока мы стояли в очереди, нас совершенно неприметно рассматривало несколько работников аэропорта. Я по-началу даже не заметил. Вроде-бы, просто стоят или прохаживаются по своим делам. А потом понял, что когда подходит очередь, расспрашивает именно тот человек, который до этого рассматривал в очереди.
Меня расспрашивала девушка лет 23. Спросила на бойком английском, кто паковал чемоданы, не оставались ли они с тех пор без присмотра, не просили ли нас случайные люди провести какие-нибудь вещи или конверты и не дарили ли нам малознакомые люди каких-нибудь подарков. Потом девушка посмотрела наши паспорта и отпустила нас с миром на регистрацию.
Рамка, чемоданый рентген, паспортный контроль и, наконец, duty-free-зона. А она, в Бен Гурионе, наверное, самая лучшая в мире. Красивенный фонтан, стульчики, столики, бесплатный беспроводной интернет для ноутбука и множество дьютифри, где можно купить самые разные сувениры и правильный алкоголь. Купил себе на остаток шекелей шаббатный подсвечник. Очень милый, кстати.
Самолёт Тель-Авив — Мюнхен летел мягко и приятно. Даже почти не закладывало уши. Справа от меня сидела пожилая немецкая пара, совершенно восхищенная Израилем за восемь дней экскурсий. Возили их почти круглосуточно, но многого, что видел я, им всё-таки не показали. Так мы с ними и почти весь полёт и обменивались впечатлениями. А я попутно восстанавливал немецкий. :-)
Мюнхенский аэропорт не впечатляет своей duty-free-зоной. Маловато и дороговато. А кафешка там совсем охренела. Стакан воды — 3.5 евро.
Вот уже объявили посадку. Мы становимся в очередь, но очередь стоит. Перед boarding-desk'ом встала пожилая женщина и на очень ломанном немецком что-то взволновано объясняет. Подбегаю туда и вижу, что женщина чуть не плачет. И вроде-бы, по-российски выглядит. «Вы по-русски говорите?» Женщина кивает. «Рассказывайте!» Женщина рассказывает, что как-то разминулась с мужем и теперь не может его найти. Перевожу. Стюардесса успокаивает её, берет под ручку и уводит искать мужа.
Работник посадочного деска смотрит на меня секунд с пять.
— Молодой человек, можете объявить того товарища на русском по вот этому микрофону?
— А как хоть у него фамилия?
Он даёт мне бумажку, где фамилия записана со слов дамы. Forster. Беру микрофон, нажимаю на красную кнопку. В голове несколько плывёт. «Господин Форстер, подойдите, пожалуйста к воротам Бэ-шесть!» ***ц, я сейчас говорю на весь аэропорт. В одном этом терминале около двух тысяч человек. Сколько в Мюнхене терминалов? «Повторяю, господин Форстер, прилетевший из Тель-Авива, подойдите к воротам Бэ-шесть!» Отпускаю красную кнопку и возвращаюсь в очередь к бабушке.
— Я хоть внятно говорил?
— Да, очень чётко. Я тебя сразу узнала.
Фух. Успокоившись я сообразил, что господина наверняка зовут не Форстером. Записывали-то на слух со слов той взволнованной женщины. Я снова вернулся к деску и рассказал о своих предположениях, а тут как раз женщина со стюардессой вернулась.
— Как фамилия Ваша?
— Форштер!
Мужчина с деска: «А может, пусть она сама скажет?» Жму плечами. Ей дают микрофон. «Коля! Коля! Коля!», а в глазах испуг. Она не подумала, что будет говорить дальше. Переглядываемся с мужчиной с деска и он тут же кивает. Беру микрофон. «Николай Форштер, летящий из Тель-Авива в Ганновер, пожалуйста подойдите к воротам Б6. Повторяю, Николай Форштер, пролетающий из Тель-Авива в Ганновер, подойдите к воротам Б6»
Теперь действительно чётко. Работник деска одобрительно смотрит. «Herzlichen Dank!» Стюардесса хлопает даму по плечу. «Теперь точно найдётся».
Нас начали пропускать. А Форштер и вправду нашелся через 5-7 минут. Услышал про ворота Б6 и начал спрашивать окружающих на русском, как к ним пройти. Дальше я не знаю — или кто-то русский нашелся, или немцы поняли, что это его ищут и подвели к какому-нибудь работнику аэропорта.
В любом случае, на 10 минут из-за этого Форштера самолёт задержали. Самолёт покатился по рулевым дорожкам и встал перед самой взлёткой. Пилот сообщил, что полоса пока занята и нас пропустят на взлёт в следующее окно. Самолёты садились на полосу буквально один за другим. То есть, действительно: следующий самолёт касался земли, раньше чем предыдущий убирался с полосы. Шесть самолётов сели перед самым нашим носом, а седьмой заходил на посадку. Его было отлично видно из моего окна — мы стояли боком. И вдруг наш самолёт тронулся. «А, ну наверное, мы просто проезжаем через эту полосу». Самолёт вышел на полосу и повернулся задом к садящемуся. Я начал прикидывать: садящемуся ещё от силы 20 секунд до касания. А если он не сядет, то может прилететь своими шасси прямо нам по голове.
Турбины зарычали. «Спокойно. Диспетчеры знают, что делают. Знают. У нас в запасе ещё секунд 10, даже больше.» Тормоза отпустили. Поехали! Только, почему-то, как на поезде — постоянное тудух-тудух. Небось, едем прямо по дорожной разметке. Отрыв.
Короткие перелёты над Европой редко бывают приятными — набор и сброс высоты приходится делать довольно резко. Зато они всегда короткие. Через час мы уже были в Ганновере. Минут через 15 приехал багаж, а ещё через 5 мы уже ехали домой и я рассказывал папе об Израиле. Впрочем, рассказывать оставалось немного — мой ЖЖ он на этот раз читал регулярно. :-)
А когда приехали, бабушка сразу пошла спать, а я выкинул из рюкзака всё, кроме ноутбука, переоделся в теплую куртку и пошел к папе. Там интернет.
А в интернете люди.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)