Восстанавливаем события.
Потом я, кажется, писал текстик про то, как работает комп, для интересующихся чайников и разъяснения к последним лекциям по матану, ибо задолбало рассказывать всем по-отдельности. Потом я почему-то проснулся у себя дома перед самой лекцией по физики, которые не в коем случае нельзя пропускать. Одну пропустишь — и потом гадай по чужим конспектам, каким нечеловеческим раком распутывается очередна извратная нелинейная система дифуров. Методы сыпятся на голову как град в позднем сентябре. То они переходят из декартовых координат в полярные, то поворачивают фазовое пространство, то преобразовывают произвольные функции непрерывным Фурье.
Как только закончились лекции с практиками, пришлось упаковать руки в ноги и со свистом лететь на вокзал. В Ганновере меня встретил папа с двумя полуживыми задними велосипедными колёсами и колбасой. Перехватил у него сумку и тут же сел в обратный поезд. Снова в Гёттингене я оказался часов в 7, то есть, через три часа пятнадцать минут, после того, как окончилась последняя практика. Вызвонил Михаэля и почесал в сторону перекрёстка Кройцберг и Гослерштрассе, где мне пришлось оставить велосипед два дня назад. Вопреки ожиданиям, велосипед никто не спёр и даже не разобрал на запчасти. Часа, наверное, два собирали из трёх мертвых колёс одно живое, регулировали подшипники и меняли покрышки. Потом пошли к Мише(Михаэлю) — жрать и делать домашнее по матану.
Про то, как я возвращался от него домой — без тормозов, но довольный, я уже писал. (Свежий, скользкий мокрый снег.)
Позавчера пришел в универ вечерком, сделал быстренько физику. Объяснял её другим до шести утра. Потом сходил домой, побрился, позавтракал яичницей и пошел на лекции, пообедал в столовой. Потом домой — поспал до пяти. Пошел в мастерскую велосипед чинить. Пришел оттуда, поужинал бутербродами, лёг спать. Встал в три, уселся работать. Поработал до девяти утра. Лег спать. На 11 поставил будильник. В половину проснулся, помылся, почистил зубы и убежал на матан. Потом пообедал в столовой. Счас вот в инет зашел. :)— Это было во вторник.
Потом я, кажется, писал текстик про то, как работает комп, для интересующихся чайников и разъяснения к последним лекциям по матану, ибо задолбало рассказывать всем по-отдельности. Потом я почему-то проснулся у себя дома перед самой лекцией по физики, которые не в коем случае нельзя пропускать. Одну пропустишь — и потом гадай по чужим конспектам, каким нечеловеческим раком распутывается очередна извратная нелинейная система дифуров. Методы сыпятся на голову как град в позднем сентябре. То они переходят из декартовых координат в полярные, то поворачивают фазовое пространство, то преобразовывают произвольные функции непрерывным Фурье.
Как только закончились лекции с практиками, пришлось упаковать руки в ноги и со свистом лететь на вокзал. В Ганновере меня встретил папа с двумя полуживыми задними велосипедными колёсами и колбасой. Перехватил у него сумку и тут же сел в обратный поезд. Снова в Гёттингене я оказался часов в 7, то есть, через три часа пятнадцать минут, после того, как окончилась последняя практика. Вызвонил Михаэля и почесал в сторону перекрёстка Кройцберг и Гослерштрассе, где мне пришлось оставить велосипед два дня назад. Вопреки ожиданиям, велосипед никто не спёр и даже не разобрал на запчасти. Часа, наверное, два собирали из трёх мертвых колёс одно живое, регулировали подшипники и меняли покрышки. Потом пошли к Мише(Михаэлю) — жрать и делать домашнее по матану.
Про то, как я возвращался от него домой — без тормозов, но довольный, я уже писал. (Свежий, скользкий мокрый снег.)