![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Dec. 16th, 2010 10:30 amА хороший мужик мой терапевт. Сегодня пока он мне узи делал, порасспрашивал его на разные поводы. Рассказал, что в замену дорогим таблеткам, которые он мне прописал, нашёл такие же гораздо дешевле. Он меня попросил, ежели мне несложно, записать, какие точно, сколько точно стоят и где я брал. Принесу ему распечаточку. Заодно пояснил он, как получается так, что он советует дорогие.
“За то, чтобы следить за рынком лекарств и оценивать самые дешёвые варианты, нам, как Вы понимаете, никто не платит. А это уйма времени и сил, учитывая сколько разных рецептов на самые разные темы я выписываю ежедневно. Но и за выписывание лекарств подороже мне тоже никто не приплачивает. То есть производитель бы может и рад, но ведь если такое дело выяснится, меня лишат лицензии, а я, в общем-то, не только очень доволен своей работой — я ведь ещё ничего другого хорошо делать не умею. Но оно и без этого получается, и вот почему: производители дорогих лекарств при выходе каждого нового препарата нас оповещают, присылают каждый квартал удобные таблицы с ценами. Всё это у нас на руках. О выпуске дженериков нас никто не оповещает, более того, аптеки далеко не жаждут сообщать нам о том, что к чему-то появился аналог подешевле или ещё как-нибудь цена упала. И это естественно, иначе им будет не с чего жить. Такие дела. Потому пациенту очень рекомендуется перед покупкой поизучать рынок самому. Caveat emtpor.”
Послушал мои подсчёты насчёт того, что мне нужно (исходя из выданного мне на руки анализа крови) менее долго, чем он прописал, пить один из медикаментов. Объяснил, что если я собираюсь действительно пить всё в оптимальном режиме, то прав я. А он назначает с большущим запасом (более чем в два раза), потому что надёжнее исходить из пациента-раздолбая, который будет забывать пить таблетки, пить таблетки вместе с едой, которая с ними несовместима, ну и наконец бросит таблетки раньше, чем положено.
Ещё поговорили о мед.оборудовании. У него стоит и активно используется аппарат узи, купленный им в 1979ом. Аппарат на тот момент абсолютно топовый, а на сегодняшний — устаревший на много поколений, но всё ещё хороший, вполне пригодный. Я рассказал о прорыве в этой области, связанном с метаматериалами. А сказал, что сейчас практически никакой терапевт не может позволить себе купить аппарат узи. Стоит под сотню тысяч, не амортизируется за весь срок службы. Я задал два вопроса. Первый: почему? Второй: с каких пор?
В ответ на первый вопрос он в начале начал рассуждать про повышение специализации. А потом говорит, — “а вообще нет. Они и тогда были страшно дорогие. Пациентов мы тогда обслуживали примерно столько же и денег зарабатывали сравнимо. Разница в налогах.”
По поводу “с каких пор?” ему тоже пришлось некоторое время подумать. В итоге он пришёл к выводу, что с момента объединения Германии. Вот “в общем плане” всё по его словам уже восстановилось и жить сейчас уже лучше, чем до объединения. Можно себе работая столько же позволить существенно лучшее качество жизни. Но в плане экономической активности-свободы-гибкости нет, потому что налогово-процедурное бремя после объединения вынужденно стало хуже, бремя налогов увеличилось, а когда необходимость исчезла, назад снижать налоги и упрощать процедуры никто не стал, “государство никогда по-хорошему не отдаёт назад то, что единожды взяло”.
Такие дела.
“За то, чтобы следить за рынком лекарств и оценивать самые дешёвые варианты, нам, как Вы понимаете, никто не платит. А это уйма времени и сил, учитывая сколько разных рецептов на самые разные темы я выписываю ежедневно. Но и за выписывание лекарств подороже мне тоже никто не приплачивает. То есть производитель бы может и рад, но ведь если такое дело выяснится, меня лишат лицензии, а я, в общем-то, не только очень доволен своей работой — я ведь ещё ничего другого хорошо делать не умею. Но оно и без этого получается, и вот почему: производители дорогих лекарств при выходе каждого нового препарата нас оповещают, присылают каждый квартал удобные таблицы с ценами. Всё это у нас на руках. О выпуске дженериков нас никто не оповещает, более того, аптеки далеко не жаждут сообщать нам о том, что к чему-то появился аналог подешевле или ещё как-нибудь цена упала. И это естественно, иначе им будет не с чего жить. Такие дела. Потому пациенту очень рекомендуется перед покупкой поизучать рынок самому. Caveat emtpor.”
Послушал мои подсчёты насчёт того, что мне нужно (исходя из выданного мне на руки анализа крови) менее долго, чем он прописал, пить один из медикаментов. Объяснил, что если я собираюсь действительно пить всё в оптимальном режиме, то прав я. А он назначает с большущим запасом (более чем в два раза), потому что надёжнее исходить из пациента-раздолбая, который будет забывать пить таблетки, пить таблетки вместе с едой, которая с ними несовместима, ну и наконец бросит таблетки раньше, чем положено.
Ещё поговорили о мед.оборудовании. У него стоит и активно используется аппарат узи, купленный им в 1979ом. Аппарат на тот момент абсолютно топовый, а на сегодняшний — устаревший на много поколений, но всё ещё хороший, вполне пригодный. Я рассказал о прорыве в этой области, связанном с метаматериалами. А сказал, что сейчас практически никакой терапевт не может позволить себе купить аппарат узи. Стоит под сотню тысяч, не амортизируется за весь срок службы. Я задал два вопроса. Первый: почему? Второй: с каких пор?
В ответ на первый вопрос он в начале начал рассуждать про повышение специализации. А потом говорит, — “а вообще нет. Они и тогда были страшно дорогие. Пациентов мы тогда обслуживали примерно столько же и денег зарабатывали сравнимо. Разница в налогах.”
По поводу “с каких пор?” ему тоже пришлось некоторое время подумать. В итоге он пришёл к выводу, что с момента объединения Германии. Вот “в общем плане” всё по его словам уже восстановилось и жить сейчас уже лучше, чем до объединения. Можно себе работая столько же позволить существенно лучшее качество жизни. Но в плане экономической активности-свободы-гибкости нет, потому что налогово-процедурное бремя после объединения вынужденно стало хуже, бремя налогов увеличилось, а когда необходимость исчезла, назад снижать налоги и упрощать процедуры никто не стал, “государство никогда по-хорошему не отдаёт назад то, что единожды взяло”.
Такие дела.
