(no subject)
Jun. 15th, 2005 04:36 amСтоял июль 1979 года. У окна в пыльной комнате стояла хрупкая девушка с глубокими карими глазами, тёмными волосами и очень нежными, почти детскими чертами лица. Ей было 17.
За окном были зелёные кроны деревьев и шумная грузовая дорога, но девушка их вряд-ли видела. Девушка слушала Teach In — I'm Alone и о чём-то глубоко мечтала.
Проигрыватель мерно скользил иглой по пластинке, пластинка чуть качалась вверх-вниз — ось была не совсем ровная. А о чём мечтала? Не знаю, наверное, как все девушки с глубокими карими глазами в 17 лет, о чем-нибудь жутко романтичном. Особенно под такую песню.
Вообще, эта песня часто была состоянием её души; и спустя 10 лет, и спустя 20. Через 30 может быть, уже не была бы, но судьба распорядилась иначе.
Эта девушка была моя мама.
А может быть, написать там, на камне строчку из этой песни? Мне сейчас во сне вдруг захотелось.
Бабушка хочет поставить новый памятник вместо старого временного. 30 июля три года будет, как её не стало.
За окном были зелёные кроны деревьев и шумная грузовая дорога, но девушка их вряд-ли видела. Девушка слушала Teach In — I'm Alone и о чём-то глубоко мечтала.
Проигрыватель мерно скользил иглой по пластинке, пластинка чуть качалась вверх-вниз — ось была не совсем ровная. А о чём мечтала? Не знаю, наверное, как все девушки с глубокими карими глазами в 17 лет, о чем-нибудь жутко романтичном. Особенно под такую песню.
Вообще, эта песня часто была состоянием её души; и спустя 10 лет, и спустя 20. Через 30 может быть, уже не была бы, но судьба распорядилась иначе.
Эта девушка была моя мама.
А может быть, написать там, на камне строчку из этой песни? Мне сейчас во сне вдруг захотелось.
Бабушка хочет поставить новый памятник вместо старого временного. 30 июля три года будет, как её не стало.